Эркюль Пуаро посмотрел на террасу, на сидящих за столикамигостей. Может быть, он ошибся, а может быть, и вправду где-то здесь былитревога и ожидание? Как в театре, на сцене, когда все ждут появленияпримадонны. И именно в этот момент вращающаяся дверь повернулась снова. На этотраз она повернулась очень медленно, как бы для того, чтобы придать особуюзначительность появлению нового лица. Все замолчали и смотрели на дверь. Из неевышла маленькая изящная девушка в лиловом вечернем платье. Она непринужденнопрошла через всю террасу и села за свободный столик. В том, как она прошла исела, не было никакой рисовки, ничего нарочитого, и все-таки все это напомнилоПуаро отрепетированный сценический выход.

– Ха, – сказала миссис Оттерборн, – эта девушка ведет себятак, будто она важная персона. Пуаро молчал. Он внимательно наблюдал. Девушканарочно выбрала такое место, откуда она могла свободно наблюдать за ЛиннетДойль. Пуаро заметил, как Линнет наклонилась и что-то сказала, потом встала ипересела на другое место. Теперь лицо ее было обращено в другую сторону.

Пуаро задумчиво покачал головой.

Через пять минут девушка тоже пересела на противоположнуюсторону террасы. Она курила и спокойно улыбалась, непринужденно и легко. Но всевремя взгляд ее был направлен на жену Симона Дойля.

Через четверть часа Линнет резко поднялась и ушла в отель.Муж тут же последовал за ней. Жаклина де Бельфорт тихо засмеялась и повернуластул. Потом закурила и стала смотреть на Нил, улыбаясь своим мыслям.

– Мсье Пуаро.

Пуаро торопливо встал. Все давно ушли, а он еще сидел натеррасе, глубоко уйдя в свои мысли и глядя на гладкие черные каменные островки.Голос, произнесший его имя, вернул его на землю. Это был хорошо поставленный,уверенный голос, прелестный, только чуть-чуть высокомерный.

Глаза Пуаро встретились с повелительным взглядом ЛиннетДойль.

Ее плечи были укутаны в бархатную накидку густого пурпурногоцвета, надетую поверх белого атласного платья, она была прекрасна ивеличественна, как никогда.

– Вы – мсье Эркюль Пуаро? – спросила Линнет.

– К вашим услугам, мадам.

– Вы, вероятно, знаете, кто я.

– Да, мадам, я слышал ваше имя. Я, конечно, знаю, кто вы.

Линнет кивнула. Именно этого она и ожидала. Она продолжалавсе тем же прелестным царственным тоном.

– Пожалуйста, пройдемте со мной в комнату для игры в карты.Мне необходимо с вами поговорить.

– С радостью, мадам.

Она ввела его в пустую комнату и попросила закрыть дверь.Они сели за стол друг против друга. Она сразу приступила к делу.

– Я много слышала о вас, мсье Пуаро, и уверена, что вычрезвычайно умный человек. Мне срочно нужна помощь. Вы как раз тот человек,который может мне помочь.

Пуаро склонил голову.

– Это чрезвычайно любезно, мадам, но я отдыхаю, а когда яотдыхаю, я не берусь ни за какие дела.

– Это можно устроить.

– Она сказала это как-то совсем не обидно, только очень ужуверенно.

И продолжала:

– Меня неотступно преследуют. И преследованию этому надоположить конец! Я хотела обратиться в полицию, но, по мнению моего мужа,полиция здесь не но может.

– Может быть, вы объясните более подробно, – вежливопопросил Пуаро.

– Да, я все объясню. Все абсолютно просто.

Ни раздумья, ни смущения. У Линнет Дойль был ясный и сугубоделовой ум.

– До встречи со мной мой муж был помолвлен с мисс деБельфорт. Она была моей подругой. Мой муж разорвал помолвку. Видите ли, ониникак не подходили друг к другу. Должна признаться, она очень переживаларазрыв… Мне жаль ее, но что поделаешь. Она угрожала нам, ну, а я не приняла этиугрозы всерьез, да и она не пыталась осуществить их. Но она вдруг стала вестисебя совершенно невероятным образом – она следует за нами повсюду, куда бы мыни поехали. Пуаро поднял брови.

– Несколько необычный способ мести.

– Очень необычный – просто дикий! А кроме того надоедливый.

Она прикусила губу. Пуаро кивнул.

– Да, могу себе представить. Вы, насколько мне известно,проводите здесь свой медовый месяц?

– Да. В первый раз мы встретили ее в Венеции. Она жила вотеле «Даниелли». Я подумала тогда – простое совпадение. Очень неловко, ну ивсе. Потом она оказалась на борту «Бриндици». Мы думали, что она едет вПалестину. Она осталась на борту, когда мы сошли на берег. Но в Мена Хаузе онаснова поджидала нас.

Пуаро кивнул.

– А теперь?

– Мы проехали по Нилу пароходом. Я была почти уверена, чтовстречу ее на борту. И когда ее там не оказалось, я подумала, что онаобразумилась и прекратила эту детскую игру. Но вот мы прибыли сюда, и она туткак тут.

Пуаро искоса бросил острый взгляд. Она все еще прекрасновладела собой, но рука впилась в ручку кресла с такой силой, что костяшкипальцев побелели.

– Какое-то идиотство! Жаклина ставит себя в чудовищноеположение. У нее ни капли гордости, ни капли достоинства.

Пуаро развел руками.

– Бывают такие моменты, мадам, когда человеку не догордости, когда им владеют эмоции более сильные.

– Да, возможно, – нетерпеливо согласилась красавица, – ночего же она хочет добиться? Что выиграть?

– Не всегда, мадам, человек думает о выигрыше. Ее неприятнозадела эта последняя фраза, вернее, тон, каким она была сказана. Она покраснелаи торопливо заговорила:

– Вы правы. Я не собиралась обсуждать причины ее поведения.Вопрос в том, как ее остановить.

– У вас есть какие-нибудь предложения, мадам? – спросилПуаро.

– Естественно, я и мой муж не желаем подвергаться ненужномубеспокойству. Существуют же какие-то офи циальные способы воздействия.

Она говорила нетерпеливо, раздраженно.

Пуаро задумчиво слушал, потом спросил:

– Угрожала ли она вам публично? Может быть, оскорбляла?Пыталась нанести физический урон?

– Нет.

– В таком случае, мадам, я не вижу возможности вам помочь.Если леди путешествует по определенному маршруту и этот маршрут совпадает свашим, то как можно ей помешать?